Во-вторых, в детском стихотворении таится интересная возможность для автора заложить в него второй смысл, иногда скрытый для ребёнка — такое своеобразное обращение к «посвящённому». Вот история о простой булочке, которая будила аппетит в отличие от всевозможных тортов. Как ей это удавалось? Да очень просто — ведь в ней была изюминка. Взрослый легко догадается, что речь здесь совсем не о булочке. И если ты тоже догадался, что всё дело в изюминке, считай, что ты уже почти взрослый.
Наконец, ещё одно удивительное свойство детских стихов — редчайшая возможность взглянуть на самые обычные вещи под другим углом. Зачем? Затем, что во всём окружающем — таком привычном! — часто кроется своё волшебство. И вот оно-то и не даёт обыденности стать надоевшей и скучной. Например, одуванчик — не просто цветок, а диванчик. С точки зрения жука.
А вот возможность стать жуком и увидеть в примелькавшемся цветке мягкую мебель как раз и могут предоставить вам стихи, которые вы найдёте в книге Натальи Хрущёвой.
Когда-то Наташа написала стихотворение «Дождик учится ходить»:
Дождик только что родился.
Он ходьбе не научился,
Ножки с облака спускает,
Неуверенно встаёт,
Огородники вздыхают:
«Ну когда же дождь пойдёт?»
Но под вечер гром раздался —
Столько шуму произвёл!
Дождик на ноги поднялся
И пошёл,
пошёл,
ПОШЁЛ!
Я сердечно рад тому, что Наталья Хрущёва уже давным-давно не ходит в учениках, крепко стоит на ногах и превратилась в хорошего поэта.
Я был в стране чудес
Михаил Грозовский
Книжка, о которой идёт речь, — не совсем обычная. Вроде бы, это книжка не только оригинальных стихов, но и поэтических переводов, — однако, едва вы начнете её читать, мысль о том, что перед вами переводы, улетучится сама собой. Тогда вы, наверное, решите, что произошла какая-то путаница, и перед вами просто целиком сказочная книжка стихов поэта Михаила Грозовского. И тоже немножко ошибётесь.
По небу прокатился Гром.
Я зачерпнул его ведром,
и гром, сказав ведру «ура!»,
остался жить на дне ведра.
С тех пор грохочет во дворе
огромный гром в пустом ведре.
Автор этих звонких, энергичных стихов — Михаил Леонидович Грозовский — по первой своей профессии физик-лазерщик, по второй — литератор, автор и стихотворных, и прозаических книг, и составитель антологий, и вот — с физиками такое случается! — стал, на мой взгляд, очень интересным детским поэтом и переводчиком. Наверное, это под силу только бывалым физикам (и к тому же лазерщикам!) — зачерпнуть ведром гром, да ещё услышать, как он при этом грохочет, да ещё поселить его в пустом ведре, да ещё написать об этом такую мощную скороговорку!
Из множества стихов и книжек Михаила Грозовского можно составить две толстенные книги: одна из них — «Говорящие вещи», другая — «Мой зоопарк». Я пишу «можно» (хотя книги давным-давно существуют) по одной простой причине: они всё время дополняются новыми стихами, а это просто замечательно, когда книжки день ото дня растут и набирают вес.
Сами названия этих книжек-циклов отсылают к одной из лучших традиций нашей детской поэзии — к школе С. Маршака, который завещал нам несколько нехитрых, но важных правил: стихи должны быть занимательными, познавательными, чисто написанными и афористичными. Всё это безусловно свойственно и Михаилу Грозовскому, но, если возможно такое определение, «на следующем витке» детской лирики. Достаточно прочитать такое, судя по всему, программное стихотворение Михаила Грозовского, чтобы убедиться в его «поэтической современности»:
Всем — хоть Слон ты, хоть Собака —
солнце светит одинако —
во!
Какая благодать!
Верь! — Червяк ты или Дятел —
мир устроен замечатель —
но!
В словах не передать!
Как справедливо написала критик Ольга Корф, «звук для него важен, как и для всякого поэта, но, выстраивая оригинальные звуковые ряды, он обязательно “зацепит” свою главную мысль — об уважительном отношении ко всему живому, не допускающем презрения даже в интонации».
И, понятное дело, Михаил Грозовский, как это водится у детских поэтов, не только пишет, но и переводит, хотя про переводы тоже, видимо, нужно говорить «пишет». А здесь, в этой книжке, М. Грозовский и сложил, и перевёл, и пересказал для детей, и обогатил своими собственными идеями и поэтическими «ходами» стихи датского поэта Хальфдана Расмуссена (1915–2002). Не случайно автор называет эту свою работу не столько переводом, сколько переложением, возрождая старую поэтическую традицию, когда многие поэты писали стихи «по мотивам» избранных, облюбованных, созвучных им иноязычных стихов. Но ведь можно не только вместе сострадать и сопечалиться, но и радоваться, и вытворять маленькие чудеса, подхватывая темы оригинала, доигрывая и разыгрывая его сюжеты и образы!
Словно соткана из дрожи,
эта бабочка похожа
на порхающий цветок,
лёгкая, как детский вздох.
И когда я безмятежно
засыпаю,
в сердце нежно
бьётся тихое тепло,
как у бабочки крыло.
Именно этим и занимается Михаил Грозовский. И так говорит об этой своей работе: «Я вот, взрослый, а не заметил, как заигрался. Хотелось, чтобы живая душа моего Расмуссена не потерялась, не растаяла между строчек в другом языке… Когда же я прочитал, что получилось, то понял, что не столько переводил, сколько лихо подхватывал главные его краски и ловил его тон. Стало смешно и легко и подумалось, что наш серьёзный мир может чуточку повеселеть. Надо только поиграть, пошутить, подурачиться. И тогда он простодушно откликнется и не покажется таким страшным. Как в детстве…»
И хочу обратить внимание ещё на одно качество этих стихов-переводов: они не только занимательны, но и познавательны, не только добры, но и мудры, и вы наверняка сможете обнаружить среди них какой-нибудь поэтический афоризм — подобными строчками стихи и запоминаются. Например: «Под утро такая погода бывает, когда всё на свете друг с другом на “ты”». Прочитали — и не только запомнили, но и отправились с этими строчками жить дальше.
Художники Татьяна Ситникова
